Первое столкновение русских и монгольских войск в ходе монгольского нашествия на Русь и западного похода монголов, произошло 1 декабря 1237 года на реке Воронеж. Сражение завершилось решительной победой монгольских войск во главе с Батыем и Субэдэем, которым противостояло объединенное войско Рязанского и Муромского княжеств под руководством великого князя рязанского Юрия Ингваревича.

После разрушения монгольскими войсками столицы Волжской Булгарии города Булгар, победы над половцами и поволжскими народами монголы стали готовиться к вторжению в Северо-Восточную Русь. Пограничным со степью, известной на Руси как Дикое поле, было Рязанское княжество. Перед вторжением Батыем были проведены разведывательные мероприятия. В конце осени 1237 года его войско расположилось на южных рубежах Рязанского княжества, откуда было отправлено посольство с требованием от князя Юрия Ингваревича «десятины во всем: в людях, в князьях, в конях, во всем десятое». Князь Юрий ответил: «когда нас не будет, тогда все ваше будет».

Согласно «Повести о разорении Рязани Батыем», князь сразу послал за помощью к Юрию Всеволодовичу Владимирскому и Михаилу Всеволодовичу Черниговскому. Согласно же Новгородской летописи, послы были отправлены лишь после поражения рязанских войск на реке Воронеж. Монгольских послов Юрий Ингваревич также отправил во Владимир. Согласно «Повести», Юрий Ингваревич отправил к Батыю ответное посольство, которое возглавил его сын Федор.

Автор «Повести о разорении Рязани Батыем» в составе посольства упоминал «других князей и воинов лучших». Весьма вероятно, что вместе с посольством князь Юрий Ингваревич отправил наиболее опытных воинов своей дружины, которые должны были собрать данные о противнике. Батый принял дары послов и устроил в их честь пир, пообещав не нападать на Рязанское княжество.

На пиру чингизиды начали требовать у послов их дочерей и жен, а сам Батый потребовал от Федора привести ему на ложе жену Евпраксию. Получив отказ, монголы перебили посольство. Уцелел только пестун князя Федора Апоница, который и принес в Рязань весть о его трагической гибели. Узнав о смерти мужа, Евпраксия вместе с грудным ребенком Иваном бросилась с крыши терема. Согласно «Повести», тело князя Федора после нашествия Батыя было привезено в Зарайск, где его похоронили вместе с женой и сыном.

К моменту получения известий о гибели сына Юрий Ингваревич Рязанский собрал в столице княжества войска, на помощь ему пришли князья с дружинами из Пронска и Мурома. Автор «Повести о разорении Рязани Батыем» писал о событиях после гибели князя Федора: «И плакал город весь много времени. И едва отдохнул князь от великого того плача и рыдания, стал собирать воинство свое и расставлять полки». Юрий Ингваревич хотел отомстить за смерть сына и выступил против ордынцев, не дожидаясь войска Владимиро-Суздальского княжества, которое в начале декабря под командованием князя Всеволода Юрьевича отправилось на помощь рязанцам.

Таким образом, перебив рязанское посольство, Батый вынудил русские рати вступать в бой по отдельности. Рязанское войско пошло к границе княжества, чтобы усилить пограничные гарнизоны и не допустить прорыва противника в свои земли.

Точное место сражения на реке Воронеж неизвестно. Батый, перебив посольство князя Федора, стремительно вторгся в пределы Рязанского княжества. Войско золотоордынцев двигалось к Рязани из междуречья Дона и реки Воронеж, битва произошла недалеко от Рязани.

«Повесть о разорении Рязани Батыем» в числе участников битвы называет имена рязанских князей, не всегда совпадающие с историческими. Кроме Юрия Ингваревича, в битве сражались его брат Олег, а также муромские князья Юрий Давыдович и Олег Юрьевич. Кроме того в бою мог принимать участие и князь Пронска.

Русские полки пошли в решительное наступление и сумели потеснить авангард монголов, однако вскоре все русское войско оказалось в кольце окружения, при попытке вырваться из которого было практически полностью уничтожено. Битва была проиграна. Согласно «Повести», именно в этом бою пал рязанский князь Юрий Ингваревич, в то время как большинство летописей связывают его гибель с обороной Рязани.

После битвы войско Батыя устремилось вдоль реки Прони, уничтожая до основания города и села. Ипатьевская летопись сообщает о бегстве во Владимир сына Михаила Всеволодовича Пронского, сам Пронск был разрушен. Орды Батыя стерли с лица земли город Белгород-Рязанский. Город так и не был восстановлен, и сейчас неизвестно даже его точное расположение. Уничтожен был и рязанский город Воронеж. Несколько столетий развалины города стояли безлюдными. Монголами был уничтожен и довольно известный город Дедославль.

Разорив Муромское княжество, Батый повел войска к Рязани. Его передовые разъезды подошли к городу 16 декабря 1237 года. В Рязани не было сильного гарнизона, княжеская дружина и городской полк пали в битве на реке Воронеж. Город обороняли немногочисленные уцелевшие в той битве воины, личная охрана княжеской семьи, жители города и окрестных сел.

Осада Рязани длилась пять дней. В течение этого времени осаждающие непрерывно обстреливали город из баллист и катапульт, которые были размещены непосредственно за тыном напротив тех мест, которые считали уязвимыми и где монголы планировали пробить бреши в стенах. Тяжелые камни повреждали башни и ворота, рушили заборола на стенах. В городе разгорались пожары. Тем временем защитники Рязани обрушивали на монголов стрелы и камни, лили смолу и кипяток, отчаянно сходились в смертельных рукопашных схватках.

В ночь на 21 декабря 1237 года, под светом факелов и с помощью катапульт и таранов монголы устремились в последний штурм на стены Рязани. После упорного сражения на валах и стенах монгольские воины ворвались в город. Немногочисленные уцелевшие защитники продолжили бой на улицах и площадях города. Последние из них отступили к каменным церквям, где спасения искали женщины, дети и те из мужчин, кто не мог сражаться. Но церкви также были взяты и разгромлены монголами. Согласно «Повести о разорении Рязани Батыем», в церквях монголы перебили укрывшихся там людей, в том числе и семью князя Юрия Ингваревича. Население города было полностью истреблено, сама Рязани была сожжена.

«Повесть» так описала итог гибели города: «И не осталось во граде ни одного живого, все заодно погибли и одну на всех чашу смертную испили. Не осталось там ни стонущего, ни плачущего: ни отца и матери по детям, ни ребенка по отцу и по матери, ни брата по брату, ни по родным, но все вместе мертвыми лежали. И все это случилось за грехи наши!».