Промышленник Ричард Гиль навсегда вошёл в историю Крапивенского уезда (и, конечно же, Щёкинского района). Основанное им «Товарищество каменноугольных копей и химических заводов Р.Гилль» положило начало промышленному развитию на значительной части Тульской губернии.     

С 1870-х годов в районе деревни Новая Колпна Ясенковской волости (территория нынешнего города Щёкино) Ричард Ричардович Гилль вместе с компаньонами начал добычу каменного угля, производство красок, азотной, соляной и серной кислоты, извести, цемента, кирпича, кислотоупорных и шамотных изделий.

Спустя несколько десятилетий (уже при Советской власти) многие начинания предприимчивого англичанина, принявшего подданство Российской империи,  получили дальнейшее развитие, благодаря чему Щёкино стал известен как город шахтёров и химиков.

Но вернёмся на столетие назад в 1916 год, когда шла Первая мировая война и промышленные предприятия Ричарда Гилля работали, как теперь принято говорить, на оборону, выполняли заказы военного министерства.

Наш постоянный автор и краевед Константин Майоров обнаружил в Государственном архиве Тульской области документ о краже динамита с одной из шахт «Товарищество Гилль».

 - При добыче угля в то время использовались взрывчатые вещества, - рассказывает  краевед. – Их оборот строго контролировался. Но в начале августа 1916 года была обнаружена недостача 24 фунтов динамита (или 10,88 кг). В условиях военного времени ситуация была чрезвычайная и в Ясенковскую волость для проведения следствия были направлены сотрудники Тульского губернского жандармского управления.

Командированные подполковники Демидов, Павлов, Самохвалов немедленно приступили к производству следственных действий и выяснили следующее:

«Вблизи станции «Щекино» Московско-Курской железной дороги имеются химический, цементный заводы и каменноугольные копи «Товарищества Р.Гилль». На заводах этих и копях работают свыше 400 человек, из них 80-85 человек военнопленных, среди которых есть и германцы. Завод химический работает на оборону - выделывает серную кислоту. При разработке угля на шахтах употребляется …для подрыва каменного пласта над углём динамит Нобель», - говорится в подготовленном ими рапорте.

Сотрудники губернского жандармского управления провели осмотр места преступления и установили, что «погреб, из которого был похищен динамит отстоит от построек шахты на расстоянии около 150 шагов, представляет из себя землянку…Дверь запиралась снаружи висячим небольшим замком. Злоумышленниками при совершении кражи был сломан замок. Рядом находится вторая, точно такая же землянка. В 1-й землянке хранился только динамит, который и был похищен. Во 2-й землянке хранились раньше пистоны и бикфортов шнур, но незадолго перед кражей вещи эти перенесены для хранения в кладовую, а потому, злоумышленники в ней ничего не нашли».  

Допрошенный в качестве свидетеля управляющий заводом «Товарищества Гилль» горный инженер Генрих Вильямович Ощакевич, 42 лет, римско-католического вероисповедания, проживающий при заводе «Товарищества Гилль» при д. Новая Колпна…пояснил: «Кража динамита совершена между 5-м и  9-м августа сего года. Приход и ежемесячный расход динамита проводился по шнуровой книге, находящейся у меня как у управляющего. После обнаружения кражи в хранилище осталось: 5/12 фунта динамита, 306 пистонов и отрезок бикфортова шнура» (При цитировании документа мы сохраняем правописание того времени).

Таким образом, добычей похитителей стал только динамит – 24 фунта, пистоны и бикфордов шнур им украсть не удалось.

Кроме этого, горный инженер Генрих Ощакевич отметил, что выдачу взрывчатых веществ из хранилища в июне, июле и августе 1916 года производил десятник Василий Власов, у которого находились ключи от землянок. Их охранял один ночной сторож, который  приходил из соседней деревни. Проверка несения этим сторожем охраны входила в обязанность десятника Власова, на которого пало подозрение.

Естественно, сотрудники жандармерии сразу приступили к его допросу.

40-летний крестьянин деревни Ясенки, работающий десятником на шахте  «Товарищества Гилль»,  пояснил: «Должность десятника на этой шахте я занимаю с 1914 года. Ключи от погреба находились у меня с июня месяца…Что касается пистонов и бикфортова шнура, то в конце июля я взял из погреба весь запас и спрятал в кладовой при шахте, откуда и выдавал их на работу. Какие правила существуют для хранения динамита, я совершенно не знаю…Охрана погребов с динамитом была возложена на сторожа Михаила Безрукова, который в тоже время охранял шахту и топил сушилку для рабочих. Он приходил для этого на ночь; днем же присмотра за шахтой и погребами совсем не было. Для проверки, как охраняет сторож шахту и погреба по ночам, я никогда туда не приходил».

    Однако допрошенный сторож Безруков Михаил Семенович, 56 лет, православный, крестьянин деревни Житово Костомаровской волости Крапивенского уезда пояснил: «Я служу седьмой месяц сторожем на шахте «Товарищество Гилль». Охраняю по ночам шахту и заготовленный для последней лесной материал, а также топлю печь в сушке для рабочих. Охранять погреба с динамитом мне никто не поручал, да я даже и не знал, что вблизи шахты находятся погреба со взрывчатыми веществами».

Таким образом, сторож опроверг заявление десятника Власова о том, что ему было поручено охранять динамит.

Тогда, вероятно, и появилась версия о причастности к краже  германских военнопленных. Но крапивенский уездный исправник (начальник уездной полиции) рапортом сообщил: «Военнопленных, работающих на заводах «Товарищества Гилль» вблизи станции Щекино М.-К. ж.д. окарауливают два стражника содержимые на средства товарищества и один городовой, получающий содержание из средств казны, стражники и городовой вооружены». Далее полицейских чин утверждал, что охрана надёжная и покинуть место работы военнопленные не могли.

Таким образом, версия о краже динамита военнопленными также отпала.

Между тем, начальник Тульского губернского жандармского управления генерал-майор Николай Адольфович Йелита-фон-Вольский требовал от своих подчиненных результата. Ведь шла война,  и было неизвестно, где будет использован украденный динамит.

Тем более Московско-Курская железная дорога, по которой доставлялись военные грузы, являлась объектом стратегическим.

Одной из новых версий стала экономическая. Дело в том, что на соседних шахтах для взрывов угольных пластов использовали порох, а не более мощный динамит. Поэтому сотрудники жандармерии допросили в качестве свидетеля крапивенского купца 2-й гильдии Федора Ивановича Богатырева, владельца угольной шахты у деревни Озерки Ясенковской волости.

«Проходка шахты была закончена в первых числах августа, т.е. в это время рабочие дошли до верхнего пласта каменного угля. При проходке залежей камня я применял только один порох, который покупал в Туле. Я не отрицаю того, что во время разработки залежей камня, кто-то из рабочих, однажды, в моем присутствии, говорил, что для более успешной работы было бы желательно приобрести динамит - более сильное взрывчатое вещество, но я все-таки продолжал разработку порохом, зная, что приобретение динамита сопряжено с известными затруднениями…».      

В ходе следствия выяснилось, что доступ к динамиту, кроме десятника Власова имели старшие рабочие -  Степан Шахов и Федот Ларюшкин. Подозрение пало и на Василия Фоканова из деревни Грецовка Ясенковской волости, дом которого находился вблизи шахты.

  Основанием для подозрения этих крестьян послужил разговор десятника шахты упомянутого выше купца Богатырева Игната Кучинского, который просил в первых числах августа 1916 года у рабочего Фоканова добыть два-три патрона динамита. Фоканов обращался с этой просьбой к Шахову, но получил отказ. На допросе Фоканов высказал предположение, что кража, дело рук Ларюшкина, якобы первым заметившим взлом погребов.

Наблюдение за перечисленными рабочими результатов не дало. Розыск с помощью собаки-ищейки также не дал положительных результатов.

Между тем, тульский губернатор, действительный статский советник Александр Николаевич Тройницкий  не раз интересовался результатами следствия  у начальника жандармского управления Йелита-фон-Вольского.

Дело принимало политический характер – похищена взрывчатка, а виновных найти не удается. Жандармы успокаивали губернатора, дескать, указаний на то, что динамит попал в руки злоумышленников или членов какой-либо революционной организации  нет.

Следствие продолжалось до октября 1916 года. Рапортом с грифом «секретно» от 12 октября на имя тульского губернатора Тройницкого  начальник губернского жандармского управления Йелита-фон-Вольский доложил о результате расследования кражи динамита следующее: «лиц, похитивших динамит, до сего времени установить не представилось возможным».

 Кража или растрата динамита, по мнению следователей,  стала результатом отсутствия контроля со стороны управляющего предприятиями Генриха Ощакевича, состоящего в этой должности с 1 января 1916 года. После этого инцидента он уволился из «Товарищества каменноугольных копей и химических заводов Р.Гилль». Известно, что он продолжал работать в Сибири на Саралинских рудниках (тогдашняя Енисейская губерния).

Кстати, по законам Российской империи (§ 69 Временных Правил об употреблении взрывчатых материалов при горных работах от 2 мая 1887 года) за несоблюдение правил хранения виновные подвергались заключению в тюрьму на срок  от 2 до 8 месяцев.

- К сожалению, сведений, о привлечении виновных лиц к ответственности, в Государственном архиве Тульской области пока не выявлено, - завершает свой рассказ Константин Майоров.